Анжерский пенсионер танцует на битом стекле

Герой моей статьи, наверное, не обладает абсолютно уникальными качествами и умениями, притом что подражать каким-то его экспериментам рядовому гражданину вообще не рекомендуется. Но, прочитав статью, вы, думаю, согласитесь, что хотя бы для нашей маленькой Анжерки этот горожанин точно является человеком раритетным. Речь идет о такой выдающейся и парадоксальной личности, как Пётр Черниенко с улицы Чапаева.
Закалённый невзгодами
Биография у Петра Антоновича, видимо, в любом случае яркая и необычная, но, судя по всему, он, как человек с неординарным юмором и богатой фантазией, склонен несколько мистифицировать свою судьбу. К тому же, возможно, что мне не всё удалось правильно понять из его рассказов, так как, несмотря на его завидное для почтенного возраста здоровье, определённые проблемы со слухом и памятью у Петра Антоновича всё-таки есть. В любом случае, отдельные факты его биографии могут помочь читателям хотя бы отчасти понять, как Пётр Черниенко пришёл к своим экстремальным методам оздоровления и неординарному образу жизни.
По словам Петра Антоновича, он родился в 1930 году в селе недалеко от украинского города Умань нынешней Черкасской области. Во времена радикальной сталинской коллективизации и голода на Украине под раскулачивание и ссылку в Сибирь попала и семья Черниенко во главе с дедом трёхлетнего Пети. Так будущий анжерский йог попал в наши края, где с родителями и другими близкими первые сибирские годы жил в землянках недалеко от нынешнего Восточного микрорайона, а затем - в бараке. Вместе с родными и другими земляками украинский мальчик переносил голод и холод, эти тяготы выдержали не все, а он уже тогда стал привыкать к стуже и определённому аскетизму, плохо протопленному бараку и ветхой одежде. «То, что нас не убивает, закаляет нас», - писал немецкий философ Фридрих Ницше. Что-то подобное говорил мальчику и воспитывавший его дед.
Сын полка, сапожник и художник
В школу Пётр, как он сам говорит, ходил только три года. Затем началась война с гитлеровской Германией, и он стал работать пастухом, а дед обучал его самым разным ремёслам. Но позже анжерский пацан начал регулярно сбегать на фронт. Черниенко даже утверждает, что ему удалось повоевать на передовой «сыном полка» под Тулой, до того, как его увидел генерал, распорядившийся вернуть мальчишку в тыл. В Анжерке наш герой стал трудиться сапожником, затем - шахтёром. Пётр Антонович также рассказывает, что уже в детстве он проявил талант художника и после войны, ещё юношей-самоучкой, даже поработал одним из декораторов Анжерского профессионального драмтеатра, в 1951-ом переведённого в Прокопьевск. На своём нынешнем гараже он простыми малярными красками нарисовал родную «Анжерскую» шахту.
Как потомка спецпереселенцев и сына политзэка ГУЛага, Петра только в возрасте 22 лет, в 1952-ом, на три года призвали в армию. Сначала, по словам ветерана, он служил недалеко от атомного полигона в Казахстане, а потом - на Карпатах, где продолжали действовать националисты-бандеровцы. Позже выяснилось, что в Казахстане он в какой-то степени подвергся воздействию радиации, и это, конечно, подорвало его здоровье. Но после армии Черниенко овладел строительными специальностями, поработал токарем на машзаводе. Подлечился, стал всё более радикально закалять организм и увлёкся спортом: занимался лыжами и лёгкой атлетикой. А позже снова устроился на шахту, хотя ранее медкомиссию для работы под землёй пройти не мог.
Татуированный коммунист
Вопреки тому, что практически всё тело Петра Антоновича украшено характерными татуировками, он отрицает тот факт, что когда-то бывал в заключении. А ведь бывшие зэки склонны этим бравировать и открещиваться от какого бы то ни было официоза. Но наш ветеран, напротив, утверждает, что наколки просто его художественные причуды, подражание, а сам он, несмотря на их наличие и весьма независимый прямодушный характер и принципиальность, был активистом и в комсомоле, и в коммунистической партии, даже был парторгом участка шахты.
Именно в шахте, где Пётр Черниенко отработал 26 лет на разных рабочих специальностях, он попал в аварию, во время которой повредил позвоночник, из-за чего возникли проблемы со зрением и слухом, координацией движений. Вновь обострились и другие заболевания, например, желудка. Потом случился и инфаркт. Традиционная медицина помогала, но мало. Несмотря на операции и другое лечение, Черниенко оставался инвалидом. Тогда наш герой и решил кардинально изменить свою жизнь.
Экстремальный массаж
Несмотря на недостаток официального образования, Пётр Антонович много читал, собрал приличную библиотеку, следил за прессой. У него и сейчас дома целых три телевизора! А тогда он где-то прочёл о китайском лечении иглоукалыванием и об экстремальном массаже, о тех же индийских и буддийских йогах, способных лежать на гвоздях. Тогда он в терапевтических целях стал постепенно пробовать стоять и лежать на битых стёклах. Всё это он нам наглядно продемонстрировал.
- Я использую именно стекло от толстых бутылок из-под шампанского, - говорит ветеран. - Тщательно промываю осколки, удаляю слишком мелкие, которые могут по-настоящему болезненно впиться в тело. Конечно, я чувствую определённую боль, но с помощью самовнушения свожу её к минимуму. Но когда боль доходит до колен, я схожу со стекла. Вот так и топчусь минут по пятнадцать. Ещё я катаюсь по этим же осколкам спиной. Польза от этого очевидна. Уже в процессе этого массажа чувствуется прилив сил и бодрости. При иглоукалывании мастер такой терапии находит специальные точки на теле. А при таком «стеклянном» массаже осколки, видимо, сами воздействуют на различные рецепторы на коже. Я начинал делать это постепенно, но с самого начала ни разу не порезался. Когда осколки совсем затупляются, я разбиваю новые бутылки. Свою супругу, с которой я прожил 60 лет, я тоже приучил кататься спиной по осколкам, но она делала это, одев халат. Ей также это помогало. Пробовал я и по тлеющим углям топтаться, но стекло для меня более полезно.
Мороз, мухоморы и волчья ягода
Одновременно с началом освоения такого «йоговского» массажа Пётр Антонович стал ходить во все времена года босиком и во всё более лёгкой одежде, постепенно перешёл на форму типа «одни шорты». В таком виде он встретил в своём заснеженном дворе и нас с фотокорреспондентом, так он бегает по лесу на лыжах, делает во дворе все хозяйственные дела. Может в таком стиле «ню» и в магазин сходить. Соседи привыкли и давно не удивляются таким причудам деда Пети, они воспринимают всё это как данность. Пётр Антонович утверждает, что он начал так поступать задолго до того, как узнал об учении знаменитого «моржа» Порфирия Иванова, поэтому не считает себя его последователем. Мол, сам дошёл до этого, своим умом.
А вот есть всегда считавшуюся ядовитой и опасной волчью ягоду и слывущие однозначно вредными мухоморы Пётру Черниенко посоветовали аборигены Восточной Сибири - эвенки и якуты, когда он ездил на БАМ и в южную Якутию, где со своим мужем жила его дочь. Там, говорит ветеран, и в свежем виде, и в отварах, и в настоях, казалось бы, «смертельную» ягоду и опасный гриб иногда продают прямо на базаре. Вернувшись в Анжеро-Судженск, Пётр Антонович обнаружил куст «волчицы» возле своего мичуринского участка. И стал методом проб приучать себя к такому рискованному, но целебному лакомству.
- Если чуть переборщил, голова кружится, подташнивает, возникает сильное слюноотделение. Надо знать меру, быть осторожным. Я нашёл для себя определённую дозу. Также и с мухоморами. Мне сказали, что шкурку надо обязательно обдирать, она сильно ядовитая. Я ем саму шляпку сырой и, так же, как и в случае с волчьей ягодой, делаю всевозможные отвары и настои, использую в сушёном и в мороженом виде. Я давно занимаюсь сбором и других трав и кореньев, более традиционных. Но именно мухоморы и волчья ягода помогают лучше всего, хотя их я часто смешиваю с другими снадобьями в разных пропорциях... Ко мне, как-то прознав, приезжали люди издалека, например, из Белова, просили рецепты снадобий, я делился с ними, потом они писали, что это им помогло...
Все вышеописанные экстремальные методы терапии вкупе постепенно дали блестящий результат! Пётр Антонович стал бодрым, здоровым человеком, который выглядит гораздо моложе своих лет (сейчас ему 84!), практически все болезни отступили, чему немало удивлялись профессиональные медики!
Путь факира, или Шокотерпия для особенных людей
Что можно сказать в заключение? Действительно, издревле известно, что у архаичных народов - американских индейцев, наших аборигенов Севера и Сибири, аскетов-мудрецов буддизма, индуизма, исламского суфизма, да и у европейских знахарей или алхимиков практиковалась определённая шокотерапия, и нечто подобное иногда используется и в более цивилизованной медицине. Можно вспоминать и другие примеры: лечение пчёлами, пиявками, тот же гипноз и тому подобное. Это случаи, когда одно и то же вещество и снадобье, один и тот же метод в разном применении и разных дозах для разных людей может быть как ядом или наркотиком, так и эффективным лекарством, своеобразной панацеей.
Но надо помнить и чётко осознавать: на такое рискованное самолечение и оздоровление способны только люди уникальные, с необычными волевыми свойствами! Их единицы. Есть те избранные, кто может такому же у них обучиться, как, например, известный кемеровский тележурналист и исследователь сверхспособностей человека и аномальных явлений Юрий Светлаков. Однако просто так повторять нечто подобное мы, конечно же, не рекомендуем!
А Петру Антоновичу мы желаем дожить до ста лет, как его дед, давший ему первые уроки выживания и просто здоровой жизни!

Г. Глинский ("РИО")
фото Э. Пискунова

все фотографии